В прошлом году довелось побывать в Мангыстауской области. Зная о том, что Мангыстауская область, наряду с Атырауской областью, в последнее время проявляет на выборах республиканского уровня так, что в центре каждый раз остаются не очень довольными результатами и, как следствие, делают оргвыводы с перестановками ответственных кадров, мы не без интереса слушали оценку тамошних жителей на предстоящее политическое будущее. И поразило нас вот что. Люди весьма пессимистически говорили об Астане и весьма оживали, когда речь заходила о смене президента в России.
Это где-то даже было обидно для людей, которые приехали туда из центра страны, хоть и бывшего. Собеседники как бы давали понять следующее: ну и что, если вы из тех столичных мест, где делается казахстанская политика, нас же больше интересует и даже беспокоит то, что может произойти в другой столице – Москве. Мол, от некоторых решений, принимаемых в том большом столичном городе, может возникнуть дилемма почти в гамлетовском духе, “выжить нам на нашей земле или не выжить?!”, и, главное, там к выходцам из нашей среды относятся лучше или, уж во всяком случае, справедливей, чем в вашей (!) Астане или Алматы.
Корневые причины подобного рода умонастроений в той области публицист Аскар Умаров описал в статье “Лучше предупреждать, чем расхлебывать”, написанной по следам вызвавшего по всему Казахстану большой резонанс выступления в Актау местных людей, возмущенных официальной кадровой политикой, и посвященной раскрытию предпосылок того социального взрыва, так: “В общем, о Мангыстауской области можно сказать, перефразируя изречение из известного мультфильма: “Воды нет, растительности нет, населена адайцами”. Действительно исторически здесь проживает воинственный род адай, входящий в ответвление байулы Младшего жуза. Если взглянуть глубоко в историю, то можно заметить, что Западный Казахстан никогда не входил добровольно в союз казахских племен – Казахское ханство. Его к нему присоединяли. Есть мнение, что если роды Старшего и Центрального жузов входили в улус Джучи, то адайцы находились в ведении улуса Ногая. Отсюда якобы некоторая обособленность адайцев от остальных казахов”. Далее он, останавливаясь на имевшихся прежде надеждах местной элиты и простого населения на возможность участия в распределении природных ресурсов Мангыстауской области, резюмирует: “Но этого не случилось”.
Статья А.Умарова называлась также симптоматично – “Лучше предупреждать, чем расхлебывать”. Этот материал вышел на сайте “Диалог” 31 августа 2006 года. Не он один предупреждал о повысившейся температуре общественного самочувствия там и говорил о необходимости начинать считаться хотя бы с некоторыми требованиями людей, представляющих коренное население этой области. Говоря проще – адайцев. Было тогда и потом целый ряд аналогичных по содержанию выступлений с рекомендациями. Такого рода предложения адресовались, естественно, тем, кто принимает важные общественно-государственные решения и делает политику в Казахстане.
Официальная Астана имела наилучшие шансы показать, что она прислушивается к мнениям как людей в регионах, так и специалистов-экспертов, на прошлых выборах в Мажилис. Тем более, что они впервые проходили только по партийным спискам, и в результате нижняя палата была сформирована исключительно из представителей единственной теперь уже правящей партии. То есть, начиная с подбора лиц для включения в список своих кандидатов, и до отбора и утверждения из их числа после полной и безусловной победы уже депутатов, - все было в руках у официальной Астаны. Так что тут она взяла на себя всю полноту ответственности по части соблюдения условия равного и справедливого представления новым депутатским корпусом всех групп и частей казахстанского, и особенно коренного, населения на себя.
Итак, удовлетворены ли те же адайцы итогами этих выборов и как они оценивают все то касающееся их, что происходило до вышеупомянутого выступления и после него в Казахстане? Чтобы узнать, какими могут быть ответы на них, мы послушали ряд представителей адайцев. Они согласились сказать свое мнение на условиях анонимности. Когда вслед за нами читатель послушает их ответы, он поймет, что такая предосторожность в данном случае не лишняя. Но все это – реально существующие люди. Конечно, они не хотят осложнять себе и своим близким жизнь своим нелицеприятными для Казахстана в целом и для Астаны, в частности, откровениями. Предоставляем слово этим людям.С.К., работник культуры из Мангыстауской области:
- Вы знаете, сколько человек было включено в список кандидатов партии “Нур-Отан” перед выборами в Мажилис? В их числе были министры, акимы областей и больших городов, для которых мандат депутата вряд ли мог представляться более предпочтительным, чем их высокая руководящая должность. Так что в конечном итоге, когда партия “Нур-Отан” в единственном числе прошла в Мажилис, часть кандидатов, занимающих большие посты, сохранила свои прежние места. Едва ли можно считать этих людей проигравшими. Никто и не считает.
Другое дело – депутаты прежнего созыва и простые граждане, включенные в список “Нур-Отана” и в конечном итоге не удостоившиеся мандата. То есть, речь идет о той немногочисленной группе кандидатов этой партии, которые действительно хотели пройти в Мажилис, но оказались отсеяны постольку, поскольку не всем им хватило мест. Таких людей насчитывается порядка пятнадцати. Пятнадцать человек из 130 – это 11,5 процентов от общего числа. Следовательно, общий показатель отсева – 11,5%.
А теперь посмотрим за тем, сколько представителей адайского населения было включено в кандидаты “Нур-Отана” и какая доля их общего количества оказалась отсеяна после победы этой партии. В список вначале вошли три человека: депутат Мажилиса прежнего созыва Зейнолла Алшынбаев, который был одним из тех, кто проявил в прежнем составе нижней палаты Парламента РК себя очень ярко и, главное, как прекрасно разбирающийся в проблематике нефтегазовой отрасли профессионал и достойный защитник интересов и чаяний населения нефтегазового региона, Гульнар Сеитмагамбетова из Актау и один известный деятель культуры из Алматы. В итоге же мужчины-адайцы в Мажилис не прошли. Одна только Гульнар Сеитмагамбетова туда прошла. Отсев кандидатов адайского населения равен 67 процентам. Вот и сравните: 11,5% процентов от общего числа и 67% от адайцев. А потом попробуйте доказать, что официальная Астана в худшую сторону их не выделяет. Это что же такое адайцы ей сделали, что она даже после позапрошлогодних событий в Актау на новых выборах отсеивает две трети их представителей?! Это же – политика профессиональной дискриминации по родоплеменному признаку или же, по международной терминологии, Berufsverbot (Запрет на профессию)! Помните, в советское время часто писали о том, как такой запрет применяется в отношении неблагонадежных с точки зрения интересов Западной Германии лиц. Так вот, Berufsverbott в отношении баллотировавшихся в нижнюю палату Парламента РК адайских мужчин – 100-процентный! О чем после этого еще говорить?! Слова тут бесполезны.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ Служебно-бытовые конфликты
Умар СЕИТКАЗИЕВ
Источник: www.zonakz.net
Д.Р., журналист:
- Каково, спрашивается, быть просто рядовым работником? В Алматы адайцу не просто, если даже он простой, не хватающий звезд с неба человек. В Астане, говорят, еще хуже. Гораздо хуже. Но, слава Богу, мы не там, а тут. В Алматы.
- Вы можете назвать пример из своей жизни?
- Могу. Работал я в одной газете. Нормально, думаю, работал. Так вот, большинство там составляли местные ребята. Имею в виду – из близких к Алматы мест. Я не зря подчеркиваю такое обстоятельство. Дело в том, что именно оно послужило основанием к конфликту.
- Каким же образом?
- Очень простым. Ответственный секретарь ни с того, ни с сего взял привычку называть меня “кангы”. Значит, “чужой”, “пришлый”, “бродяга”. Я пытался не обращать на такое оскорбление внимания и как бы переводил такие разговоры в шуточное русло. Но он такого поворота в разговоре не принимал. И зло, с нажимом повторял: “кангы”, “канглы”, “кангы”. Я не знал, как быть, ведь он же один из руководителей был. Не выведешь на улицу и не поговоришь по-мужски.
- Но вас же в редакции было не только два человека? Как же вели себя остальные?
- Другие, его земляки, смеялись. Но, конечно же, они были за своего человека. Они явно злорадствовали.
- То есть ответственного секретаря никто не призывал к порядку? Не стыдил за недостойное поведение? А руководство?
- Главный редактор и его заместитель при таких оскорблениях не присутствовали. Но наверняка они тоже были в курсе. Однажды в редакции по случаю какого-то праздника было застолье. Ну, как водится, выпили. Тут ответственный секретарь снова взялся за свое оскорбление. Я не выдержал и двинул его по морде.
- Результат?
- В результате меня уволили за драку в пьяном виде.
- Ему что было?
- Ему – ничего.
- Но он же вас спровоцировал.
- Ну и что?! Они тут, да и в Астане, все считает себя хозяевами страны. А нас чужаками. А чужак всегда – не прав.
|
